с командующим, но до разговора с ним надо еще как-то дожить… Между тем наше фронтальное поле истончено до критического уровня в 10 %, — настроение Козицыну по привычке испортила каперанг Соколова. — Бортовые поля пока держат средние показатели, так как «фланговых» ударов по «Бородино» еще не наносилось… Что не сказать об остальных вымпелах группы…
Василий Иванович перевел взгляд на максимально увеличенную тактическую карту ближнего квадрата космоса и уныло почесал затылок.
— Да, ты права Елена Николаевна, дела у нас плохи, — неохотно согласился седовласый адмирал и надул щеки от незнания, что же предпринять. — Уже час бьемся с проклятой 21-ой, а результата никакого. Более того, противник постепенно, пользуясь численным превосходством, начинает нас брать в «коробочку»… Видишь, вот здесь… А это значит что времени у «черноморцев» осталось в обрез…
Первый, самый мощный и страшный для врага навал отряда отважных из четырех русских линкоров, строй вице-адмирала Нейтена Джонса-старшего выдержал, хоть и сильно прогнулся под натиском лучших вымпелов Черноморского флота. На американцев сильно подействовало внезапное появление в «Бессарабии» боевой группы врага и его смелый рывок прямиком на неподготовленную к обороне 21-ую «линейную» дивизию.
Первая «линия», выставленная Джонсом не выдержала напора и начала стремительно отступать под огнем: «Ретвизана», «Рюрика», «Кагула» и «Бородино». Еще больше американцам стало не по себе, после того, как один из их истребительных «роев» был рассеян нашими палубными эскадрильями. После этого казалось что 21-ая «посыпалась», так быстро отступали ее корабли авангарда. Русские линкоры устремились было вперед, чтобы довершить разгром линии противника, но буквально через несколько минут остановились перед плотным заградительным огнем, ведущимся с подошедших на помощь своим, дредноутов второй «линии».
Линкоры «Мэн» и «Джорджия», а вместе с ними — тяжелый крейсер «Марблхед» сумели вовремя выйти вперед и прикрыли собой почти бегство кораблей авангарда. Сразу же перед русскими кораблями будто выросла бетонная стена — упомянутые дредноуты до этого еще не вводились в сражения и обладали стопроцентной готовностью, в отличие от наших уже потрепанных прежними боями вымпелов.
«Кагул» на который за неимением собственного флагмана перенесла флаг Таисия Константиновна Романова, схлестнулся с «Джорджией», на время забыв обо всех остальных. Княжна так старалась пробиться к своей любимой «Афине», что ее было не удержать. Однако линкор, на котором Тася сейчас находилась, не обладал достаточными характеристиками, такими же, как например, «Бородино» или «Ретвизан». «Кагул» был хорошим дредноутом, но устаревшим, сражавшимся еще в Александрийскую войну с теми же американцами. Линкор был, конечно, модернизирован под современный бой, но все равно в сравнении с остальными кораблями группы вторжения уступал всем трем.
Напротив же него стоял сейчас новейший, буквально два года назад сошедший с принтеров военной верфи в «Новом Портсмуте» корабль, который обладал набором всех современных вооружений и средств защиты. Общие характеристики противников были не в пользу нашего линкора, в соотношении два к одному, и по мощи артиллерии, и по мощностям защитных полей.
Какое же удивление возникло на лице капитана «Джорджии», когда «Кагул» на полном ходу смело ринулся прямиком на американца, не опасаясь приблизиться к нему на опасное расстояние. Дело в том, что в ближнем артиллерийском бою, урон полей и брони от плазмы палубных орудий вражеского корабля был несравнимо большим, и увеличивался с каждой тысячей километров. Поэтому вымпел, изначально уступающий в характеристиках, как правило, старался не сокращать дистанцию, отчего мог продержаться в дуэли гораздо дольше и с большей вероятностью выйти из боя целым. Если же ты критически сближался, у более слабого противника оставалось совсем немного времени, пока его фронтальные и бортовые защитные поля не перестанут существовать… А потом…
«Кагул» самоубийственно на полном ходу, разрушая собственный строй и выйдя далеко вперед остальных русских кораблей, ринулся на преградившую ему путь «Джорджию», будто той и вовсе не существовало. Действительно, для капитана «Кагула», коим в данный момент являлась великая княжна никого вокруг будто не было. Капитан-командор видела на карте только свою «Афину», которая на изображении продолжала пульсировать тусклым малахитовым цветом. Это означало что корабль жив и несмотря на то, что не двигается и не ведет огонь из палубных батарей — продолжает сражаться и еще не захвачен…
Тася пыталась связаться с мостиком «Афины», однако эфир молчал и девушке оставалось лишь молиться, чтобы до того времени как она подойдет к линкору, самые дорогие ей люди, находящиеся сейчас на «Афине», останутся живы. Опасность для «Кагула» и его экипажа заключалась в том, что капитан-командор была уверена, что максимум через десять минут окажется борт к борту со своим, окруженным врагом, флагманом и сумеет его защитить.
Вот поэтому старый линкор 27-ой дивизии, невзирая на страшные попадания и невероятно быстро истончающееся фронтальное защитное поле, шел прямиком на своего врага и не собирался останавливаться.
Кстати такой прием в стиле «камикадзе» спас в итоге «Кагул» от уничтожения. Потому как капитан «Джорджии» попросту психологически не выдержал дуэли и приказал немедленно отворачивать в сторону, чтобы не столкнутся с этим сумасшедшим русским кораблем. Интенсивность огня «Джорджии» сразу сильно упала, более того линкор, выполнивший маневр уклонения, вынужден был повернуться к «Кагулу» одним из своих бортов, за что был моментально наказан.
Защитное поле левого борта было буквально за минуту обнулено нашими канонирами, после чего плазма орудий «Кагула» начала вгрызаться в тело американского корабля, выжигая все на его поверхности и глубже и глубже вгрызаясь во внутренние отсеки.
Княжна победно воскликнула столь удачному исходу противостояния, однако радость Таисии оказалась недолгой. Оторвавшись от остальных кораблей и глубоко вклинившись в оборонительное построение противника, «Кагул» попал под плотный огонь, окруживших его легких вымпелов 21-ой дивизии. Которые защищенные полями дредноутов первой «линии» чувствовали себя сейчас достаточно вольготно и смогли сосредоточить огонь по нахальному «Кагулу», который так бесцеремонно ворвался в построение американцев.
По линкору княжны ударили одновременно: крейсеры «Де-Мойн» и «Огаста», до этого сильно пострадавшие в противостоянии с «Афиной», но сохранившие боеспособность, а еще подоспевшие им на помощь два эсминца дивизии Джонса. «Кагул» вроде как пробивший строй, сметя с дороги огромный линкор «Джорджия», и уже было достигший заветных координат, где замерла «Афина», был со всех направлений контратакован.
Поля нашего линкора еще держали напор плазмы сразу четырех кораблей врага, но судя по всему их мощности хватило бы ненадолго. Таисия Константиновна поняла, что попала в ловушку, пусть и не преднамеренно подготовленную, но оттого не менее опасную. И если сейчас же не отвести линкор назад под прикрытие остальных кораблей группы, случится беда и «Кагул» как и «Афина» навсегда останется здесь. А «Джорджия» между тем, зализывая раны, уже разворачивалась по широкой дуге, чтобы зайти русскому линкору в «тыл» и полностью перекрыть пути отступления «Кагулу».
Буквально со слезами на глазах Таисия оставляла позади себя, казалось, такую близкую, что можно дотронуться рукой, «Афину», и удалялась назад под прикрытие своих. Каким-то чудом «Кагулу» удалось неординарным маневром вырваться из окружения и тем самым спастись…
В это время остальные корабли Черноморского флота не стояли в стороне, они яростно атаковали вражеский строй, стараясь пробить его сразу в нескольких местах. Возможно, причиной неудачи нашей атаки была несогласованность действий адмиралов, возглавивших нападение. «Ретвизан», «Рюрик» и «Бородино» по сути действовали будто в автономном режиме. Нет, они безусловно прикрывали друг друга, не разрывали строй и шли параллельными маршрутами, что показывало высокую выучку русских штурманов. Однако каждый из линкоров бился самостоятельно, не концентрируя удар артиллерии по общей цели, от этого сила первого, да и последующих навалов на строй врага уменьшалась, что в итоге не привело к прорыву обороны 21-ой дивизии…
Хотя при таком соотношении сил, когда четырем русским кораблям противостояло пятнадцать вымпелов противника, рассчитывать на прорыв построения было делом неблагодарным. Такое случалось крайне редко, и без наличия существенного количества легких кораблей поддержки думать о победе над целой регулярной дивизией врага не стоило в принципе. Расчет наших адмиралов на быструю атаку не оправдался. Все последующие навалы, если строй твоего противника выдержал первый из них, закономерно становились менее мощными без введения в бой новых резервов. А их, как известно
